А. Ковшарь - Тропинки в загадочный мир [с иллюстрациями]
Как-то в середине января в каньоне реки Аксу в Таласском Алатау мы наблюдали за ежедневными кормовыми вылетами альпийских галок из скал альпийского пояса в предгорья. Каждое утро, около десяти часов, огромная стая этих птиц, не менее тысячи особей, медленно двигалась по направлению к низовьям. Время от времени часть их присаживались на какое-нибудь из растущих по склонам каньона деревьев арчи, и тогда остальные образовывали некоторое подобие воронки, пикируя вслед за своими соседками. Подвергшееся такому «нападению» дерево становилось буквально черным от облепивших его птиц. Обобрав шишкоягоды, стая поднималась и продолжала движение, пока не выбирала следующее подходящее дерево.
Возвращались галки в верховья примерно в шестнадцать часов. Летели они уже сравнительно небольшими стаями, по пятьдесят-сто особей, вдоль скалистого борта каньона, обращенного к югу, то есть там, где были хорошо выражены восходящие потоки нагретого воздуха. Около каждого поворота каньона птицы кругами набирали высоту, а затем без единого взмаха крыла планировали до следующего скалистого выступа. За час проследовало не менее десяти таких стай. В пищеводе и желудке добытой галки мы обнаружили остатки сорока трех шишкоягод. Можно предположить, что пролетевшая в верховьях тысяча птиц несла с собой одновременно сорок три тысячи шишкоягод арчи! Если учесть протяженность их маршрута, равную почти тридцати километрам, и его регулярность (мы наблюдали эти полеты ежедневно, а Л. М. Шульпин в этом же месте видел их за 30 лет до нас!), то можно представить себе ту колоссальную роль, которую играют в расселении арчи эти птицы. В скалы, расположенные выше верхней границы сплошных арчовников, семена попадают исключительно благодаря альпийским галкам.
«Сеятелями» арчи являются и дрозды, особенно деряба. Чтобы установить количество поедаемых этими птицами шишкоягод, мы еще в 1965 году провели простой эксперимент. Трех деряб, выращенных из птенцов, поместили в просторные клетки и зимой кормили шишкоягодами полушаровидной арчи. Каждое утро закладывали в кормушки по сто шишкоягод, а затем в течение дня наблюдали за их поеданием и скоростью их переваривания. В полдень добавляли еще по сто шишкоягод, а на следующее утро, перед дачей корма, тщательно убирали накопившийся помет. Обнаруженные в нем семена впоследствии высаживались для проверки на всхожесть.
Так нам удалось установить, что один дрозд-деряба за зимние сутки даже в условиях неволи при ограниченных тратах энергии съедает от семидесяти до ста шестидесяти ягод арчи, которые перевариваются в его желудке за двадцать-двадцать пять минут. Простые расчеты показывают, что за полгода — с сентября по март, он способен съесть тринадцать-девятнадцать тысяч шишкоягод и распространить тридцать-сорок тысяч семян. Даже если прорастет одно из ста семечек, то и тогда получится триста-четыреста всходов. И это результат деятельности всего одной птицы! Выясненные нами сроки переваривания семян могут указывать и на возможные расстояния, на которые дерябы разносят семена: за двадцать пять минут дрозд в состоянии пролететь двадцать-тридцать километров. На такое расстояние по прямой дерябы, конечно, не перемещаются, но ежедневные суточные миграции на пять-десять километров они совершают, спускаясь по утрам почти до подножий гор, а на ночь забираясь нередко выше границы леса.
Сам процесс распространения семян растений при помощи животных — явление широко распространенное, получившее научное название «зооохория», в отличие от «анемохории», то есть разноса семян ветром. К каждому из этих способов распространения имеются особые приспособления: если маленькое легкое семечко одуванчика имеет миниатюрный парашют, при помощи которого путешествует на десятки и сотни метров, то плодик репейника снабжен надежными зацепками для удержания в шерсти животного (или на одежде человека). А семена всех ягодных пород деревьев и кустарников попадают в пищеварительный тракт животных, проходя предпосевную стратификацию — химико-температурную обработку.
В ельниках Тянь-Шаня это в первую очередь рябина, смородина, несколько видов жимолостей, шиповников, барбарис, крушина, кизильник и другие. У многих из них ягоды начинают созревать во второй половине лета — как раз к началу линьки у большинства мелких лесных птиц. Что это — совпадение? Вряд ли. Скорее всего еще один пример приспособления в жизни птиц. Ведь процесс линьки требует усиленного витаминного питания. Каждый, кто пробовал держать у себя дома ярких птиц, например, красного самца чечевицы, знает, что после линьки в клетке он надевает тусклый наряд: вместо красного — желтый. Но если в это время ему регулярно давать ягоды жимолости, то начинает расти такое же красное перо, как и то, что выпало.
Вот почему начинающие линять певчие птицы с жадностью набрасываются на ягоды. Это делают даже те птицы, которые первую половину лета питались исключительно насекомыми. Во второй половине июля и в августе на одном и том же обильно плодоносящем кусте жимолости где-нибудь на лесной поляне можно встретить и дрозда-дерябу, и чечевиц — арчовую и обыкновенную, и горихвосток — обыкновенную, седоголовую и красноспинную.
Как правило, рано поспевающие ягоды жимолости птицы объедают уже к концу августа, после чего настает очередь рябины и облепихи. Позже всех держатся барбарис и шиповник, ягоды которых сохраняются еще значительную часть зимы. А когда заканчиваются и они, птицам приходится довольно туго. Как-то в середине февраля, в год неурожая арчовых шишкоягод, на лесных полянах близ Большого Алматинского озера мы видели, как арчовые дубоносы обследовали старый помет дроздов-деряб, выбирая из него целые семена шиповника (ягод на кустах уже не было).
Таковы лишь некоторые взаимосвязи лесных птиц с древесно-кустарниковыми породами. С обширным миром трав пищевые связи во много крат разнообразнее, и нужны еще годы упорных исследований этих незримых, но прочных уз, связывающих животный и растительный миры. Сегодня же мы только начинаем приоткрывать завесу этих сложных взаимоотношений и узнаем лишь первые интересные примеры. Вот некоторые из них.
Самым популярным кормом для многих наших вьюрковых птиц в конце весны и начале лета является одуванчик. Уже в середине мая желтые цветы его сменяются пушистыми белыми головками, содержащими сотни плодиков с парашютами. И с этого времени на поседевших от одуванчика лесных полянах собирается своеобразная компания родственников — вьюрковых птиц, живущих обычно в разных условиях и далеко не всегда по соседству. Здесь и седоголовые щеглы, и красношапочные вьюрки, арчовые и обыкновенные чечевицы, и арчовые дубоносы, и гималайские вьюрки. Собираются они стаями, так что нередко заполняют всю поляну.
